Между Киевом и Москвой: российско-украинский спор за Крым 1918 года. Части 1 и 2

21 ноября 2018 г., 23:40:00

1505

Вопреки распространенному мнению, проблема принадлежности Крыма, ставшая вновь актуальной после его аннексии, возникла отнюдь не вчера, не в 1991-м и даже не в 1954 году. Впервые дебаты между Киевом и Москвой о статусе полуострова начались сто лет назад, в феврале 1918-го, и пролились до ноября, пишет Сергей Громенко. Как проходил российско-украинский спор за Крым тогда и какие уроки мы можем вынести из событий столетней давности сейчас – читайте ниже.

Национально-революционные движения в Украине и Крыму, возникшие после падения царизма в феврале-марте 1917 года, не могли не вступить во взаимодействие. Первый контакт летом того же года сложно назвать удачным – прибывший в Киев Джафер Сейдамет увидел в кабинете Владимира Винниченко карту, на которой половина территории полуострова была окрашена в украинские цвета, что едва не привело к конфликту Временного крымско-мусульманского исполнительного комитета (Мусисполкома) и Украинской Центральной Рады (УЦР).

Однако уже на Съезде народов России в Киеве 21 (8) – 28 (15) сентября 1917 года сторонам удалось договориться – УЦР признавала весь Крым сферой влияния Мусисполкома и обещала не выдвигать на полуостров территориальных претензий. Эта позиция была зафиксирована в Третьем универсале 20 (7) ноября того же года, согласно которому в границы Украинской Народной Республики (УНР) входила "Таврия (без Крыма)".

Предполагалось, что в будущем Россия будет преобразована в демократическую федерацию, а Украина и Крым станут ее самостоятельными субъектами – государствами украинского и крымскотатарского народов соответственно. Поэтому УЦР приветствовала созыв в Бахчисарае первого Курултая и декларирование им намерения создать в будущем Крымскую Народную Республику. Окончательное решение о судьбе как всей России, так и Украины с Крымом должно было принять Всероссийское учредительное собрание, но не тут-то было.

Большевики, захватившие власть в России в результате переворота 7 ноября (25 октября) 1917 года, дали возможность Собранию проработать лишь один день, и 19 (6) января 1918 года силой разогнали его. В условиях царившего тогда хаоса, опираясь на сагитированных солдат, матросов и собственные рабочие дружины, большевики и их союзники быстро установили свои порядки на большей части бывшей Российской империи, фактически уничтожив национальные революционные движения и похоронив мечту о свободной федерации.

В ходе короткой кровопролитной борьбы в январе 1918 года большевики полностью заняли Крым и значительную часть Украины, в последовавшей в феврале первой волне красного террора на полуострове погиб лидер крымских татар Номан Челебиджихан. С целью придать видимость законности своим действиям и легитимизировать захват Крыма на международной арене большевики 19-21 марта 1918 года провозгласили создание Советской Социалистической Республики Тавриды (ССРТ).

Все это привело к тому, что старые крымско-украинские договоренности перестали действовать и в Киеве вновь задумались о дальнейшей судьбе полуострова. Еще 11 января 1918 (29 декабря 1917) года был принят "Временный закон о флоте Украинской Народной Республики", согласно которому:

"1) Российский Черноморский флот военный и транспортный провозглашается флотом Украинской Народной Республики, и она выполняет обязанности по охране побережья и торговли на Черном и Азовском морях…

4) Украинская Народная Республика принимает на себя все обязательства Российского правительства по Черноморскому флоту и содержанию флота и портов.

5) С момента провозглашения этого закона все военные российские транспортные корабли на Черном и Азовском морях поднимают флаги Украинской Народной Республики".

Несмотря на свою тогдашнюю декларативность, этот закон заложил основы украинских претензий на территорию Крымского полуострова, так как на нем находились упомянутые порты Черноморского флота, в частности Севастополь.

Более того, на переговорах между Украиной и Германией с ее союзниками в Брест-Литовске в январе 1918 года член украинской делегации Александр Севрюк так обозначил территориальные претензии своей страны:

"Это губернии Волынская, Киевская, Подольская, Херсонская, Таврическая, Харьковская, Екатеринославская, Черниговская, Полтавская. Это определение ныне является весьма приблизительным. Третий универсал оставляет за всеми другими областями право на вступление в Украину… Также Черноморский флот на 80% рекрутирован из украинцев. Сейчас мы настаиваем на обмене украинских матросов на Балтике на российских на Черном море. Порты Керчь, Симферополь, Евпатория и Севастополь должны быть, несмотря на крымскотатарское окружение, украинскими, потому что украинцы количественно преобладают в этих городах".

Флот Украинского моря: первая попытка

Тем временем 3 марта 1918 года советская Россия была вынуждена подписать свой собственный Брестский мир, по условиям которого она "обязывается немедленно заключить мир с Украинской Народной Республикой и признать мирный договор между этим государством и державами Четверного союза. Территория Украины незамедлительно очищается от русских войск и русской красной гвардии".

Но и в этом документе не были четко обозначены ни границы Украины в целом, ни статус Крыма в частности – и эта неопределенность дорого стоила и Москве, и Киеву во время схватки за полуостров.

21 марта 1918 года Германия приняла принципиальное решение овладеть Крымом. Заместитель начальника германского Генштаба Эрих фон Людендорф отдал приказ о занятии полуострова для уничтожения Севастополя – "разбойничьего гнезда" Черноморского флота, воевавшего против немецких войск, и захвата портов и морских складов. Немецкое посольство в Киеве должно было проинформировать украинскую власть об этой военной экспедиции для того, чтобы ей не чинили препятствий. В свою очередь, 10 апреля военный министр УНР Александр Жуковский поставил перед командующим Отдельной Запорожской дивизией тайное задание сформировать походную группу и отправить ее на полуостров, опередив кайзеровскую армию: "Ни в коем случае не могу допустить той мысли, чтобы в Севастополь вошли первыми немецкие войска, а не наши".

По мере приближения немецких войск к Крыму среди большевистского руководства полуострова нарастала тревога. С одной стороны, правительство ССРТ немедленно после создания этой "республики" объявило о признании Брестского мира и, как следствие, надеялось избежать германского вторжения. С другой стороны матросы, корабли и авиация Черноморского флота участвовали в борьбе с кайзеровской армией на юге Украины, а Киев открыто выражал претензии на этот флот. С целью разъяснить ситуацию относительно принадлежности Крыма, Народный комиссариат иностранных дел России 26 марта 1918 года обратился к Берлину с радиограммой, в которой говорилось:

"Народный Комиссариат, со своей стороны, не может не указать, что продолжающееся наступление германских войск на юге России, наступление, перешедшее за границу чисто украинской территории, не может быть согласуемо с принятым Договором. Мы повторяем свое предложение Германскому правительству: высказаться определенно по вопросу о том, какие именно границы ставит это правительство Украинской Республике".

29 марта немецкое внешнеполитическое ведомство дало ответ:

"Императорское Германское правительство в соответствии с прокламацией Украинской Центральной Рады считает, что к собственно Украине относятся следующие девять губерний: Волынская, Подольская, Херсонская, Таврическая (без Крыма), Киевская, Полтавская, Черниговская, Екатеринославская и Харьковская; сюда надо еще добавить части Холмской губернии, отходящие к Украине по мирному договору союзников с нею".

Однако при этом, "окончательное установление границы между Россией и Украиной должно иметь место в русско-украинском мирном договоре, немедленно заключить который Русское правительство обязалось по мирному договору с нами и нашими союзниками".

Но прежде чем переговоры о заключении такого договора начались, стороны попытались разрешить "крымскую проблему" силой.

В апреле 1918 года Крым и юг Украины стали ареной союзничества и соперничества сразу пяти сил: Крымской группы армии Украинской Народной Республики (УНР) под командованием Петра Болбочана, 52-го корпуса немецкой армии Роберта Коша, "белого" отряда Михаила Дроздовского, Вооруженных сил Советской Социалистической Республики Тавриды (ССРТ) и красногвардейцев Мелитополя, а также крымскотатарских повстанцев. Подробнее о Крымской операции можно почитать в отдельной книге по этой ссылке, а мы сосредоточим внимание на видении статуса полуострова в тогдашней дипломатической переписке.

В начале весны, вскоре после заключения Брестского мира, военный министр УНР Александр Жуковский писал:

"Хоть и был объявлен мир без аннексий и контрибуций, но экономические требования диктовали другое. Крым по своему стратегическому значению должен на каких угодно условиях, но принадлежать Украинской Республике, потому что Республика без Крыма, особенно без морской базы, как родившийся без сердца ребенок, не может жить".

А начальник штаба расположенной в Киеве немецкой группы армий "Айхгорн" Вильгельм Гренер сделал 26 марта в дневнике такую запись:

"Вчера у меня были его экселенция фон Линдеквист, который только что прибыл из Ставки, и пастор Винклер, председатель доверительного совета немецких колонистов Причерноморья. Они собираются развернуть среди немецких колонистов в Южной России пропаганду в пользу построения в Причерноморье и в Крыму (там при поддержке татар) немецкого государственного образования, которое находилось бы под защитой Империи. В его состав должны войти также Херсон и, возможно, даже Одесса".

Тем временем председатель правительства ССРТ Антон Слуцкий самоуверенно заявлял:

"Немцы не могут прийти в Крым, потому что мы признаем Брестский договор; если же они вследствие какого-то недоразумения все-таки придут, то стоит показать им Брестский договор, и они в тот же момент уйдут прочь".

В том же духе, мол "немцы подавятся и тем, что захватили, не смогут добраться до Крыма" или "что немцы или сами остановятся, или их остановят, или, наконец, их армия разложится, пока она докатится до Крыма" высказывались и другие руководители. А вот глава организации большевистской партии на полуострове Ян Тарвацкий и его единомышленники, наоборот, "легко допускали возможность занятия Крыма немцами и отсюда делали соответствующие выводы". Правда, выводы эти заключались в невозможности сопротивления и необходимости эвакуироваться.

Дело в том, что по условиям Брестского договора Германии и союзников с Советской Россией от 3 марта 1918 года все боевые корабли на ее территории должны были оставаться в портах приписки до окончания войны. Это ставило Кремль перед дилеммой: выполнить договор и оставить Черноморский флот в Крыму под угрозой захвата немцами, или нарушить договор и попытаться сохранить флот, уведя его из Крыма. Как мы знаем, выбор был сделан в пользу второго варианта.

Уже на следующий день после провозглашения ССРТ, 22 марта, народный комиссар России по морским делам Федор Раскольников, обеспокоенный продвижением немцев по югу Украины, предложил военному наркому Льву Троцкому отвести флот из Севастополя в Новороссийск, а недвижимое имущество уничтожить. Через три дня Москва дала добро. 16 апреля 1918 Раскольников информировал высшее руководство страны о неутешительных перспективах:

"Имея в виду возможность захвата Крыма немцами и украинцами, и исходя из того, что в этом случае Черноморскому флоту придется перейти в Новороссийск, Коллегия Морского комиссариата считает нужным предоставить Черноморскому флоту указание о разработке плана обороны Керченского пролива".

Интересно, что в отличие от многих современных российских историков, советский нарком видел в украинской армии реальную угрозу для большевиков в Крыму. Два дня спустя, 18 апреля, немецкие войска начали штурм Перекопского вала, а украинские разбили "красных" под Мелитополем и двинулись на Чонгар. 19 апреля немцы были уже на полуострове, заняв Армянск.

Facebook, Twitter і Telegram

Источник: → Все новости от