«Мы своих на войне не бросаем», - вертолетчик, подполковник ВСУ Олег Гегечкори

26 июля 2018 г., 22:00:07

1657

За несколько часов после того, как российские оккупанты сбили самолет Константина Могилко, подполковник Олег Гегечкори отправился на поиски экипажа.Днепр. Вертолетчики доставили раненых в госпиталь. Времени мало. Экипажу сообщают о следующем вызове, хотя пилоты уже едва держатся на ногах- Что вы здесь разбросали? Это же кабина, а не мусорник какой-то! - буркнул летчик, пытаясь что-то разглядеть в темноте.- Командир, это моя нога, - ответил один из бойцов.Подполковник Олег Гегечкори - пилот опытный, за штурвалом более двадцати лет. Он давно стал хладнокровным профессионалом, но в тот момент, как разглядел оторванную конечность в грязном армейском ботинке, ему стало не по себе. Осторожно передал ногу медикам со словами: «А вдруг сделаете чудо?»Коренной крымчанин, сын военного летчика, кавалер ордена «За мужество» Олег Иродиевич еще до начала событий на Востоке страны побывал в разных перипетиях - и в Сьерра-Леоне налетал более сотни часов, и в джунглях Либерии между пальмами маневрировал, и в поисково-спасательной службе несколько лет дежурил ... Но разве это сравнить с тем, что пришлось пройти на этой войне - попасть под обстрел в Дебальцево, чуть не залететь на вражеский блокпост вблизи горы Карачун, откапывать останки погибших коллег-летчиков в Славянске, найти обломки снарядов от «Градов» под хвостом вертолета в Амвросиевке, взлетать под носом у вражеского снайпера без фар в Долгеньком, чудом избежать перекрестного огня противника, лететь прямо над «линией» и думать: повезет - не повезет ...То, что в мирных условиях считалось невозможным и недопустимым, здесь стало нормой. Нормой стали и развороты с креном в 50 градусов, и полеты, которые длились полсуток, и эвакуация более сотни раненых за раз четырьмя бортами...- Малейшая ошибка в координатах, которые нам давала разведка, могла стать фатальной, - объясняет подполковник. - Помню, как в начале июня, после того, как сбили вертолет с генералом Кульчицким, мы летели к месту трагедии. Уже собирались заходить на посадку, как в эфир вышел авианаводчик из нашей части, бывший на Карачуне. Кричит: «Ты что, с ума сошел? Куда идешь? По тебе с двух точек работают из крупнокалиберных пулеметов». Оказалось, что я заходил не в свой блокпост, а на вражеский. А причина - ошибка в координатах. Какие несчастные 500 метров... Когда все же удалось долететь невредимым, сразу собрал всех штурманов, человек восемь-девять, и оказалось, что у всех были одни и те же цифры. То есть кого бы не отправили, все бы полетели именно на вражескую площадку.А уже на следующий день террористы сбили самолет Константина Могилко, и экипаж во главе с Олегом Гегечкори отправился на поиск летчиков. Насколько опасен полет туда, где несколько часов назад сбили борт, все понимали, но...- ...Мы своих на войне не бросаем, - заверил офицер. - Со мной было восемь десантников. Маневры были экстремальные, и они буквально «летали» по кабине, чувствуя себя, мягко говоря, плохо. Говорю им: «Ребята, что же вы за десантники такие?» А они в ответ: «А как лететь, когда ноги постоянно выше головы?» Ну я и объяснил, что могу и спокойнее, но тогда долго не полетаем. Добравшись до места, поняли, что найти экипаж будет непросто, ведь никаких знаков, по-особому разложенных парашютов или чего-то другого авиаторы не оставили. Это и понятно: летчиков обстреливали. И вот рыскаешь над лесом, опускаешься все ниже, колесами цепляешь дерева, под тобой тридцать метров, и пытаешься что-то разглядеть. Увидел парашют, сели неподалеку. Говорю десантникам: «Осмотрите кусты вокруг, только далеко не уходите. Если что - сбор моментальный!». Они бросились в разные стороны и привели одного авиатора. Спросили его, где остальные, но он был в шоковом состоянии, ничего объяснить не мог. Искали-искали, никого больше не нашли. Но только подняли вертолет, увидели еще одного. Опять сели. А ведь все в лесу, между деревьями, каждый раз пытаешься осторожно и молишься, чтобы не задеть что-то винтами. Только вновь поднялись, заметили третий парашют. Но его владельца мы так и не нашли. Вместе с двумя спасенными стали искать дальше - облетели все точки, где клубился дым. На одной из них увидели самолет. Там мы и нашли полностью обгоревшее тело еще одного члена экипажа.Через день летчик еще раз прилетел к месту трагедии, на этот раз со снайперской поддержкой. Сел на уже знакомой площадке. Снайперы заняли позиции по периметру.- Мы начали искать тела Константина Могилко и борттехника Павла Дрышлюка. Обычными штык-ножами выгребали из самолета все, что там осталось, - объясняет Олег Иродиевич. - Собрали останки летчика, потом нашли рядом с приборами контроля двигателя фрагменты тела, я был уверен, что это борттехник, но после анализа оказалось, что они принадлежат Могилко. К сожалению, Павла мы так и не нашли.Вертолетчик рассказывает, что на фронте даже ночью не включали фары и освещение внутри кабины, то есть лететь приходилось просто интуитивно.- Был приказ вывезти четырьмя бортами 60 раненых и погибших из Амвросиевки, - вспоминает вертолетчик. - Мы прилетели, а там не 60, а 180. Загрузили по максимуму. Взлетали поочередно в абсолютной темноте. Только через 20 километров включили маячки, чтобы друг друга видеть. Сесть договорились рядом с полевым госпиталем, а там для посадки - небольшой участок в подсолнухах. Один садится, выключает маячки, медики быстро подбегают, забирают раненых. Взлетает, а уже через минуту на его место садится другой. Делать это надо очень осторожно и быстро. А над тобой в небе - целая вереница вертолетов, ходят по кругу. Летим назад, а там у Саур-Могилы - линии электропередач, и вот инстинктивно опускаемся-поднимаемся, хорошо, что хоть иногда луна выглядывает, тогда становится виднее ...Олег Иродиевич рассказывает, что были на войне и приятные сюрпризы. Удивили коллеги, которые уже уволились, летали в гражданской авиации и получали зарплату по несколько тысяч долларов, а в 2014-м вернулись на службу.- Порадовали, как «старожилы» бригады, поскольку у нас много крымчан, жителей Донецкой, Луганской областей, так и те, кто вернулся с гражданской работы. Я - тот еще скептик, до последнего думал, что многие из них блефуют, и дальше военкомата дело не пойдет, но они действительно вернулись, - вспоминает офицер. - Хотя понимали, что полеты здесь - большой экстрим. Это мы сейчас по GPS летаем, а представьте, как на высоте в пять метров, если не уверен в данных разведки, водить пальцем по карте? Немного ошибся - и уже залетел к врагу. На принятие решения - секунды, а еще надо заносить раненых, погибших... Помню, как летим вдоль линии границы, с одной стороны - Саур-Могила, с другой - Россия, и мы со штурманом выдвигаем версии, откуда в нас скорее попадет. Или садимся, зная, что в лесополосе затаился вражеский снайпер ...Сейчас офицер, кроме постоянных ротаций на фронт, еще и готовит к самостоятельным полетам курсантов. Говорит, смена будет достойная. Тем более, династия военных летчиков Гегечкори продолжается ...- Я всегда был горд за сына: он чемпион Украины по пешеходному туризму, занял второе место в Украине на олимпиаде по математике, третье - по физике. Отучился год в Киеве в Национальном университете имени Тараса Шевченко. Приехал летом на каникулы, послушал мои рассказы, приходит и говорит: «Все, я в летный поступаю. Не могу я за компьютером сидеть, хочу летать». Я ему: «Эдик, ты что, издеваешься? А как же все те олимпиады?» Вот теперь ждет полеты, замучил меня вопросами... Однажды прилетел в Харьков, ждали Президента, а сын как раз был там на практике. Подхожу к взводному, а он говорит: «Спасибо за сына! Всех учиться заставляет». Дед бы им точно гордился...Анастасия Олехнович,«Народная армия»

Источник: → Все новости от