Национальный корпус может вывести на улицы около 20 тысяч человек, это наш реальный актив, - Билецкий
13 ноября 2018 г., 23:30:00
1175
Глава Нацкорпуса Андрей Билецкий в эфире программы "Бацман" на телеканале "112 Украина" рассказал о численности активистов националистической организации, о процессе объединения с Правым сектором и Свободой, а также о своем отношении к главе МВД Арсену Авакову
Бацман: В эфире программа "Бацман". Добрый вечер, Андрей.
Спрошу вас, как харьковчанка харьковчанина, и как выпускница Харьковского национального университета им. Каразина, с красным дипломом, выпускника Харьковского национального университета им. Каразина, тоже с красным дипломом. Вы готовы к честному, неконьюктурному разговору, а не политическому?
Билецкий: Ну, как минимум, попробуем.
- Я ожидала другой ответ – утвердительный.
- Но это более честный.
- Если будет такая необходимость, какое количество ребят лично вы можете организовать и вывести на какую-то акцию или дело?
- Если мы говорим об общественной деятельности или об уличной политической деятельности, то мы выводили под 20 тыс. человек. Учитывая, что сейчас очень быстрый рост идет по регионам, то мы, как "Национальный корпус", как националистическое движение из крупных городов идем уже в меньшие города и села, то и цифра будет соответственно больше.
- 20 тыс. это по всей Украине?
- Это реальный актив, если вы спрашиваете, условно говоря, о военной составляющей.
- А кто эти люди? Воины АТО, студенты, полицейские?
- В первую очередь, безусловно, не полицейские. Если говорить о тех, кто составляет подавляющее большинство членов партии и движения, это, в первую очередь, пожалуй, украинская молодежь, работающая, студенческая молодежь, это большое количество сегодняшних ветеранов, вчерашних бойцов на востоке.
- Какой процент бойцов АТО, примерно, из этих 20 тыс.?
- Не менее 15-20%. Если говорить о руководящем составе, то чуть больше половины.
- Если бы вы были президентом Украины, какие первые три шага вы бы сделали?
- Любые разговоры о каких-либо шагах, они во многом профанационные. Но первый вопрос – это вопрос, безусловно, экономический. Это налог на выведенный капитал. Потому что есть вопрос необходимости денег в государстве. Их надо вливать в экономику. Сейчас мы их получаем под фантастические проценты благодаря государственным заимствованиям, или в кредитах МВФ.
- Вы скажете олигархам: "Давайте возвращайте все ваши сбережения из-за границы в Украину, инвестируйте". Как это выглядит?
- Каждый год примерно 20 млрд долл. вымывается из Украины, несколькими схемами. Это офшоры или экспортно-импортные операции, которые проводят олигархи. Это такие наполовину прозрачные схемы. Прекратив их, мы получим ту наличность, те деньги, которые мы сможем влить в экономику Украины. Для чего их вливать? В первую очередь нужны крупные инфраструктурные проекты, которые дадут возможность...
- А как вы сделаете так, что они вернутся? Что вы скажете олигархам, чтобы они их вернули?
- Они граждане Украины. Если есть сильный президент, то у него есть полноценная вертикаль, ему не нужно собирать этих людей и говорить с ними отдельно. Будет проведен закон, который не позволит выводить деньги. Или платить большой налог за вывод этих денег.
- А завести как? Как стимулировать?
- Давайте начнем с простого - чтобы они оставались в стране. Сейчас они ежегодно вымываются. Это уже огромный вопрос. Второй вопрос - эти деньги надо будет в что-то вкладывать. В первую очередь это крупные инфраструктурные проекты, потому что они дадут большое количество рабочих мест с нормальными зарплатами. И это вернет сотни тысяч людей, которые сейчас за границей. А их надо возвращать. Третья ситуация - это ситуация международная и ситуация Донбасса. Нам нужно прекратить играть в эту минскую площадку, которая абсолютно себя уже исчерпала, и надо переходить к площадке, скажем, будапештской.
- А как вы заставите Трампа и Мэй сесть за стол рядом с Путиным и с вами?
- В Украине есть простой механизм. Украина отдавала ядерное оружие. То есть Украине не просто пообещали неприкосновенность ее границ – ей пообещали под что-то. Если США, Великобритания, как подписанты, не хотят возвращаться к будапештскому формату и меморандуму, то тогда Украина, де-юре, имеет все права и обязанности перед собственным народом вернуть ядерный статус своей страны.
- Возможности ведь нет.
- Пока что, безусловно, есть. И поверьте, только мысль об увеличении ядерного клуба, причем совершенно официально и законно, она заставит и Трампа, и Мэй сесть за стол переговоров, и значительно серьезнее давить в этом вопросе на Россию. "Минск" - абсурдный формат. Мы говорим непонятно с кем и непонятно почему. Он ни к чему не привел более чем за три года.
- Представим себе: вы в одной комнате с Владимиром Путиным. Вы смотрите ему в глаза. Что вы ему скажете?
- Мне будет достаточно сложно разговаривать с этим человеком, учитывая, что я терял не воображаемых людей в этой войне, а своих друзей и людей из своего подразделения. Поэтому будет, безусловно, непросто в этом вопросе.
- Что вы скажете?
- Говорить просто так с ним нет смысла. Нужно иметь карты, а это в том числе и США, и Великобритания, которых надо заставлять.
- А эмоции у вас есть какие-то? Первая эмоциональная реакция?
- Безусловно, есть. Это злость, но мы политики. Мы должны думать о конкретных абсолютно вещах, чего мы хотим достичь. У нас должно быть четкое конкретное задание: решение сначала вопроса Донбасса, по возможности дипломатическим путем через этот будапештский формат.
- Вы пойдете в президенты Украины?
- Постараюсь четко и кратко объяснить свое отношение к вопросу президентства. Я верю, что должен быть выдвинут единый кандидат от националистических сил. Я верю, что это вопрос переговоров.
- Националистические силы – кто это?
- Если говорить о партийной структуре, то это "Национальный корпус", "Правый сектор", ВО "Свобода".
- Вы хотели бы стать президентом Украины? Вы свою кандидатуру на этих собраниях, где вы обсуждаете единого кандидата, предлагаете?
- Обсуждать переговорный процесс не очень правильно на экранах телевидения. Если вы меня спрашиваете, хотел бы и считаю ли себя готовым? Да, считаю готовым. Потому что считаю, что могу нести ответственность. Потому что понимаю, что такое ответственность, потому что знаю, что такое ответственность не политически и не теоретически, а военным на фронте.
- Вы заявляли, что максимум 14 октября станет известно об этом кандидате, вы назовете имя. Что помешало его назвать?
- Это правда – переговоры затянулись.
- Кто их затягивает?
- Здесь вопрос не в том, кто их затягивает. Здесь вопрос – почему они затянуты. У нас есть разное видение единого националистического фронта и выдвижения единого националистического кандидата. Я вижу это так: я не вижу смысла выдвигать единого кандидата, если не предприняты шаги по созданию единой националистической партии, которая должна в 2019-м году идти на выборы и побеждать. Потому что две, три, четыре колонны это абсурд для националистов.
- То есть вы хотите сказать, что сначала надо с националистических партий сделать одну партию и после этого говорить: вот есть единственный кандидат. А "Свобода" что говорит?
- К большому сожалению, для многих бренд сейчас важнее вопроса единства. Я понимаю, бренд существует много лет, это история исключительно нескольких фамилий. Но это же путь в никуда, абсолютно. Националисты, которые все время говорят, что нация должна быть едина, не могут, к сожалению, выставить единый фронт.
- То есть "Свобода" говорит, что у нас есть Кошулинский, а не Белецкий?
- Вопрос не в фамилии. В мае 2018 года, несмотря на собственные амбиции, несмотря на амбиции "Национального корпуса", которые во многом мотивированы успехами на фронте, участием в войне большого количества этих людей, я согласился на единого кандидата от "Свободы". Тогда это был Олег Тягнибок. Затем он снялся.
- А почему, кстати, он снялся?
- Я не считаю, что это правильно, потому что это уничтожает вообще принцип лидерства. Я не знаю, почему он снялся, лучше их спрашивать. Трудно сказать, возможно, просто устал. То есть мы согласились поддержать даже кандидата от "Свободы", но должны были быть сделаны практические шаги по созданию единой партии, должна была быть прописана дорожная карта. Ни одного из этих шагов на данную минуту нет.
- Сколько процентов вы оставляете на то, что все же будет единый кандидат, а не пойдете разными кандидатами - вы от "Нацкорпуса", а Кошулинский от "Свободы"?
- Не буду считать проценты. Этого надо добиться, заниматься этим.
- Вы заявляли, что ваши "Нацдружины", ваши активисты ежедневно выходят на патрулирование улиц городов и борются с наркоторговлей и, цитирую: "Алкогольным геноцидом украинского народа". В какие города Украины выходят ваши активисты и какое количество этих активистов?
- "Национальные дружины" - это национальное формирование. Спортивные дружины "Национальных дружин" очень активно привлекают девушек. И это не только силовые единоборства: сейчас они даже танцевальную студию попытаются открыть в Киеве, для девушек. "Национальные дружины" это история, которая была создана ветеранами АТО, и которую я, безусловно, поддерживаю. Там среди руководства есть множество моих друзей или боевых товарищей. Что касается их борьбы с наркоторговлей, с алкоточкамы. Мы помним, как после марша "Нацдружин" сколько было разговоров, испугов, пересудов на тему, как они могут быть использованы. Прошел почти год. Мы знаем о том, что только в Киеве закрыли больше 100 "наливаек", которые действовали абсолютно незаконно. А война с наркоманией украинской – это огромная история. В Павлограде чуть более недели назад нашего парня, активиста из "Национальных дружин", наркоторговцы из Запорожья поломали, искалечили. Он сейчас находится в реанимации. Подобные истории постоянно случаются. После этого случая туда съехались сотни ребят со всей Украины, и в Павлограде две недели невозможно купить наркотики. Это временная, небольшая победа, но она есть.
- Объясните мне механизм. Как это происходит? Когда это происходит?
- Днем, вечером, ночью.
- Они приходят в "наливайку" и что дальше происходит?
- Надо понимать, что это не полиция – это ребята, которые занимаются этим в свободное время от работы, от учебы. Они же не патрулируют, как полиция, по 8 часов.
- То есть это их хобби, за которое они не получают деньги?
- Безусловно. Они сами покупают снаряжение, они сами тренируются. Они содержат коллектив и единомышленников. Как это все проходит: как правило, проходит разведка района, находятся подобные "наливайки", наркоточки – общественные язвы. После этого с "наливайками" или "игровухами" все очень просто: приходит 17-летний юноша, покупает там все абсолютно, фиксирует всю эту историю, вызывается полиция, и дальше есть два варианта: или полиция прикроет наркоточку, или "наливайку", или полиция никак не прореагирует. Где-то с трех случаев в двух случаях она никак не реагирует, и в одном случае она реагирует и что-то закрывает. Это вариант идеальный. Но если полиция не реагирует, то после того, как написано второе заявление, как правило, приходится и в физическом плане просто закрывается. В большинстве своем это проходит при поддержке местных жителей.
- А как полиция реагирует на то, что приходит какой-то человек и частную собственность закрывают?
- Это никогда не частная собственность: в квартире не бывает притона. И написано несколько заявлений о преступлении, и на них нет реакции полиции. Поэтому, как правило, когда фактически закрывают, когда справедливость установлена ребятами, то после этого полиция все это фиксирует, забирает этот нелегальный метиловый спирт и т.д. Когда, де-факто, уже все это случилось, она начинает де-юре все это оформлять.
- После того, как в центре Киева в начале года прошел парад "Национальных жен", это вызвало огромный резонанс в украинском обществе и многие из украинцев сказали, что право на насилие имеет исключительно государство. Тогда министр МВД Арсен Аваков выступил с заявлением: "Моя личная и официальная позиция здесь одинаковы – МВД не будет терпеть никаких парамилитарных образований. Я говорю это всем, в частности, Андрею Билецкому. Я, министр внутренних дел, никому не позволю, чтобы монополия на насилие не была государственной монополией и чтобы порядок на улицах регулировал кто-то, кроме государства". У вас действительно был после того разговор с Арсеном Аваковым?
- Ну, он же все эти вещи сказал на "Фейсбуке", или на канале.
- Журналистам он сказал.
- Конечно, политики говорят через телекамеры. О чем говорить? Прошел год.
- Я хочу, чтобы вы вспомнили тот разговор. Что именно он тогда вам говорил?
- Так не было никакого разговора.
- Он не говорил вам ничего?
- Нет. Я скажу вещи, которые удивят Арсена Авакова. У губернаторов, с помощью муниципальных гвардий, созданы частные полувоенные структуры. У каждого полукриминального бизнесмена, авторитета существуют большие полукриминальные структуры, которые не показывают свою деятельность, как и не являются общественными организациями, которые не ставят четкие цели.
- С оружием?
- Совершенно точно. И эти банды существуют в каждой области нашей страны. У контрабандистов существуют огромные силовые группировки.
- А вы готовы сейчас написать заявление на Арсена Авакова, где расписали бы конкретнее о тех случаях и о тех людях, которые имеют такие карманные армии?
- А вы представляете, что Арсен Аваков, полиция настолько не знает ситуацию в стране? Я подозреваю, что все-таки нет.
- Но для того, чтобы он действительно знал, вы готовы написать заявление?
- Каждый конкретный факт, который мы знаем и разоблачаем, мы и боремся с такими структурами. И в Харькове такое было, и в Сумах, и т.д.
- Вы можете сейчас назвать фамилии – кто имеет такие армии?
- Губернатор Николаевщины имеет свою группировку, однозначно. Криминальные авторитеты – "Лера Сумской", например, имеет свои группировки, контролирующие огромный кусок границы украинско-российской, и имеющие и оружие, и большое количество людей. И мы с этими историями активно боремся.
- Как?
- Разными средствами, в том числе теми же законными методами и пробуем обратить внимание на все эти истории. В областях наши люди, или ячейки, они тем занимаются. Эти банды существуют, и они в последнюю очередь имеют вид общественных организаций, парамилитарные эти структуры. Они не ставят перед собой какие-либо цели и они никогда не собираются светиться. Но давайте не искать того, чего нет, в "Национальных дружинах". Это, в большинстве своем, ветераны и студенты, взрослые умные люди, которые хотят навести порядок там, где полиция его не наводит.
- Не все такие милитаризованные организации ходят по Крещатику и показывают свои возможности и мощь.
- Когда кто-то проходит по Крещатику, он показывает, что у него, как минимум, нет ничего темного во мнении, потому что он открыт и он показывает, что он существует.
- Но пока в обществе кроме страха это не вызывает...
- Я думаю, что это совершенно не так.
- Я общалась, и я говорю вам то, что я слышу. Причем это разные люди, с разными профессиями. Вы говорите о том, что вы это создали, чтобы защищать, а люди говорят, что мы хотим, чтобы нас государство защищало, потому что мы боимся. Вы не являетесь сейчас государством, потому что вы не являетесь министром МВД, или президентом. Это не функция государства на вас возложена.
- Я с вами на 100% согласен в этой ситуации. Теоретически государство имеет абсолютную монополию на насилие. Оно объясняет это принципом справедливости. Что люди будут защищены, что границы будут железные и незыблемы. Поэтому, если принцип справедливости нарушен... Почему полиция в двух из трех случаев не реагирует даже на наркоточку? Потому что полиция получает из тех наркоточок отступные. Это единственная причина. Поэтому, если такая ситуация существует, если все стены этого города закрашены рекламой наркотиков, есть тысячи людей, которые делают эти закладки, то не может быть, чтобы люди, как овцы сидели и смотрели на абсолютный "беспредел". Давайте вспомним 2014-й год: теоретически не могло быть создано никаких добробатов, нельзя было создавать никаких партизанских отрядов. Но на самом деле в 2014-м году первыми начали воевать, давать отпор абсолютно гражданские люди. Мы в Харькове, потом на Донбассе, затем создание добробатов и т.д. Не выполняло тогда государство функций силовых. И поэтому людям пришлось на это реагировать. Такая же ситуация и у нас. Что касается "Нацдружин", то тогда это был настоящий шабаш. Власть демонизировала эту историю всеми возможными каналами, а потом это уже было подхвачено. Но прошел год, и оказалось, что "Национальные дружины" первые на таких вещах, как Калиновка или Ичня, появлялись быстрее, и эвакуировали людей из самых страшных мест. И люди там это прекрасно помнят.
- Что вы думаете об Арсене Авакове?
- Что это министр внутренних дел.
- Были ситуации, когда он вас удивил, или вызвал сильную эмоцию какую-то?
- У меня взгляды на Авакова четко делятся в двух совершенно разных плоскостях. Первый взгляд: я считаю, что Аваков был большой молодец, когда разрешил создание добровольческих батальонов и активно помогал этому, введя большую часть в правовое поле, дав хоть какое-то оружие. Потому что было просто издевательство в ВСУ – запретили решением Порошенко создавать подобные структуры. Десятки тысяч людей себя нашли там. В этом плане, я считаю, это его положительный кейс. Это то, что с ним останется положительное. Что касается МВД, то я не считаю, что оно работает эффективно. Я не считаю, что эффективно была проведена полицейская реформа.
- То есть вам Арсен Борисович, как министр внутренних дел, не нравится?
- Я не в восторге как от политической концепции, идеологии, если она есть у "Народного фронта", так и Министерства внутренних дел, как такового.
- Как и когда вы познакомились с ним?
- Где-то под конец лета 2014-го года, так как на ту минуту я возглавлял батальон "Азов". Уже где-то после взятия Мариуполя, после взятия Марьинки.
- Как это было? Вам он позвонил, или кто-то?
- Нет. Ты мотаешься по каким-то вещам – в 99% это было вооружение, или экипировка, хоть какая-то. Ты периодически мотаешься, раз в две недели, в Киев. В одну из таких вещей, там было несколько командиров батальонов, и познакомились с Аваковым. Не могу сказать, что это было для меня знаковое событие. Я харьковчанин, и что я был знаком с Аваковым до войны, это смешно и неправда. Вы харьковчанка и можете подтвердить, что не все харьковчане знакомы друг с другом.
- Когда вы комментируете слухи, которые ходят, что Арсен Аваков влияет на вас лично и на "Нацкорпус", вы всегда говорите, что это неправда. Но эти слухи никуда не уходят, потому что и Bellingcat писал, международная группа расследовательская, о том, что есть связь.
- Bellingcat периодически пишет абсолютную ахинею, например, ситуация с тем, что они назвали противотанковыми комплексами.
- Ну, о "БУКе" они расследование - русский след, и о солсберецком тоже они делали.
- Но в то же время история с противотанковыми комплексами была абсолютным абсурдом от первой до последней буквы.
- А почему эти слухи возникают?
- Если говорить об условной связи, то я создал сначала батальон, затем полк. Сейчас это самое большое добровольческое подразделение в стране – более 1000 бойцов сейчас служат, и одна из самых боеспособных украинских частей. Он входит в структуру МВД – в Национальную гвардию Украины, которая входит в структуру МВД. Так случилось не потому, что так хотелось, а потому, что в 2014-м году в ВСУ запретили создание добровольческих подразделений. Вертикаль Нацгвардии подчинена Авакову.
- Последний раз когда вы общались с ним?
- Не так давно, потому что я сейчас обсуждаю с Порошенко и с Аваковым вывод добровольческих подразделений и Нацгвардии на фронт. Официально. Потому что я хочу, чтобы одни из самых боеспособных подразделений, огромное количество мотивированных людей, которые из-за политических игр отодвинуты от выполнения своих непосредственных задач, или выполняют их неформально, выезжая к своим товарищам в ВСУ, на передок, чтобы они вышли на передовую. Чтобы они снова вернулись к своим непосредственным конкретным задачам.
- И что вам говорят Аваков и Порошенко?
- "Давайте подождем небольшое время". Лучше них говорят дела, а не слова.
- Вы сказали, что вам не очень нравится Арсен Аваков, как министр внутренних дел. А вы имеете лучшую кандидатуру на этот пост?
- Давайте перед кандидатурами на пост министра МВД вернемся к Авакову. Мне почему трудно отвечать на этот вопрос? Если бы мне хоть один раз задали этот вопрос с каким-то фактом, то тогда можно было бы о чем-то говорить.
- Вы говорите о добровольческих армиях, карманных, губернаторов, вы же тоже факты сейчас не даете. Но вы говорите, что я точно знаю, что там, там, там. Так вот и я. Кто лучший, на ваш взгляд, чем Аваков, министр внутренних дел?
- Все время в Украине все упирается в какую-то фамилию.
- Так и есть. Мы же видим роль личности в истории, в мировой истории, украинской.
- Нормальные страны функционируют по общим принципам, а не от личности к личности. Личности надо загонять в правила. Я бы подошел к другому принципу. Я считаю, что такие вещи, как генеральный прокурор, глава СБУ, глава МВД – это не может быть политическая должность. И это не может быть предметом политического торга. Здесь надо выбирать, просто-напросто, из профессионалов. Но я не знаток профессионалов в МВД.
- Ну, вы же полковник милиции, кажется?
- Я подполковник Национальной гвардии. У меня воинское звание, а не специальное полицейское.
- Олег Ляшко сказал: "Я автор закона об освобождении Андрея Билецкого из тюрьмы. Это я освободил его из тюрьмы, когда он сидел 2,5 года в Харькове, в камере-одиночке". Вы благодарны Олегу Валерьевичу?
- Нет. Потому что это некрасивое, с человеческой точки зрения, заявление. Если говорить – да, Олег Валерьевич поставил свою подпись под этим законопроектом. Но это было требование: тогда под ВР пришла не одна тысяча ребят, футбольных фанатов и т.д., которые требовали закона об освобождении политических заключенных. И это был не давление Олега Валерьевича. Мы, политзаключенные, которые вышли по этому закону, значительно больше должны быть благодарны всему тому огромному количеству людей, которые стояли на Майдане, тем ребятам, которые не забывали и проводили марши, которые вышли под ВР и требовали. И в том числе, частично, Олег Валерьевич. Но Олег Валерьевич значительно больше должен быть благодарен тем самым людям, большинство которых политзаключенные, которые потом, например, создали батальон "Азов". Потому что, собственно говоря, его проценты, 2014-го года, зависели от толерантного отношения тех ребят, которые позволяли ему носить украинский флаг по освобожденным украинским городам.
- Вы лет 15 возглавляете какие-то партии или группировки, националистические.
- Исключительно общественные организации, а последние два года партию.
- За все эти годы давайте назовем фамилии ваших спонсоров, которые дают деньги на все это.
- Безусловно, есть люди, которые помогают в этой истории, с 2014-го года. Я могу назвать человека, который один из крупнейших нам помог, фамилии я не знаю – это хозяин сети "Милитарист", в которой одевается половина украинской армии. Он с 2014-го года сверхактивно помогал нам абсолютно всем, чем мог: формой, обувью, многими другими вещами. Если говорить о великих людях, то это все, пожалуй. Есть юридические фирмы, но мне трудно это перечислить. Все, что партия сейчас получает, если говорить о волонтерской помощи подразделениям, есть на сайте НАПК, и к нам никогда не бывает абсолютно вопросов.
- В последнее время многие из ваших коллег из националистического лагеря говорят, что украинец, который разговаривает на русском языке, является врагом. Вы, как националист, и как человек, который прекрасно знает русский язык, тоже считаете русскоязычного украинца врагом?
- Я не верю, что значительное количество националистов так считает. Я убежден, что все украинские националисты, украински ориентированные люди, все патриоты этой страны, считают, что украинский является государственным безальтернативным языком. Безусловно, мы способствуем, чтобы он распространился максимально и стал действительно языком абсолютного большинства населения. Но не языковой фактор определяет отношение человека к его стране. Отношение человека к его стране определяют дела. То есть можно носить вышиванку, можно говорить на украинском, можно громче всех, как у нас сейчас все политики абсолютно, кричать "Слава Украине", и просто разворовывать страну.
- То есть для вас русскоязычный украинец это не враг?
- Половина тех людей, которые воевали за эту страну, говорят по-русски. Соответственно, в первую очередь, поступок, что ты вложил в страну, готов ли ты бороться за страну и т.д., определяют патриота и националиста.
- Так исторически сложилось, что национальные движения в разных странах чаще всего создавались или контролировались спецслужбами или этой страны, или другой страны. Пытались вас, как лидера национального движения, завербовать российские спецслужбы, или спецслужбы других стран? И удалось им это, если пытались?
- А на примере кого? Безусловно, нет.
- Много акций и заявлений ваших коллег выглядят, как провокации, которые реально играют на руку Кремлю. И создается впечатление, что эти люди являются или агентами влияния Кремля, получают деньги, или являются реальными завербованными агентами ФСБ или КГБ СССР еще. Вы это понимаете? И что с этим делать, что такие люди, такие заявления и такие акции дискредитируют все, что и вы, в том числе, делаете?
- Я отвечаю за "Национальный корпус", потому что я возглавляю сейчас партию. Что касается акций и действий "Национального корпуса", то я абсолютно убежден, что они в пользу Украины, и я не вижу там ни одной такой истории. Другие могут отвечать сами за себя.
- В британской газете The Telegraph летом 2014-го года вышла статья, в которой написано, что вы заявили: "Историческая миссия нашего народа в этот момент заключается в том, чтобы возглавить белые расы мира в финальном крестовом походе для их выживания. Крестовый поход против возглавляемого семитами недочеловечества". Являетесь ли вы антисемитом и расистом? Или, если это не так, и вы этого не говорили, подали ли вы в суд на британскую газету The Telegraph?
- Начинаю с расизма и антисемитизма. Нет, не являюсь. Мало того, если вы сейчас спросите, какие страны я сейчас считаю примером для Украины на ближайшие 20 лет, то это, в первую очередь, Израиль и Япония. Поэтому здесь, соответственно, отпадает как расизм, так и антисемитизм. Теперь о цитате и о The Telegraph. Это, кстати, довольно желтая, на самом деле, газета.
- Одна из старейших в Британии.
- Она считается там желтой. Откуда она взяла эту цитату и почему я не собираюсь ее на самом деле комментировать? Эта цитата не существует абсолютно нигде – не существует какой-то записи, какой-то книги, не существует моего "Фейсбука". У меня его не было. Это заявление появилось во время какого-то из международных форумов из уст Лаврова – министра иностранных дел РФ. Он первый заявил эту ахинею, которую он даже не объяснял, где он взял. У нее нет ни одного источника, и это цитата не моя, а Лаврова.
- В СМИ писали, что в 2016 году вы развелись. Сегодня Андрей Билецкий это завидный жених?
- Не завидный, а просто неженатый человек.
- Но девушки на ФБ пишут? Как у вас с популярностью?
- Я ФБ веду, но почти не читаю, что там пишут, потому что не хватает на ответы времени.
- Я вас благодарю за интервью.
- И я вас благодарю.
Читайте еще
влажность:
давление:
ветер:
влажность:
давление:
ветер:
влажность:
давление:
ветер:
