Адвокат со стажем в полгода поразил прокурора и следователя ораторским мастерством
28 декабря 2018 г., 20:00:00
1509
В Ленинградской области малоопытный адвокат привлечен к дисциплинарной ответственности за многократные нарушения процедуры судопроизводства с участием присяжных заседателей.
Ему, помимо прочего, поставили в вину критику выступления гособвинителя, оценочные высказывания в адрес следователя, а также шутки во время допроса участников процесса.
Как следует из материалов дисциплинарного производства, рассмотренного советом адвокатской палаты Ленинградской области, 28 августа 2017 года жалобу на адвоката В. подал судья облсуда, усмотревший в поведении защитника пренебрежение не только нормами КПЭА, но и требованиями УПК РФ. Все вменяемые в вину адвокату нарушения были совершены в процессе рассмотрения судом Ленобласти при участии присяжных заседателей уголовного дела в отношении К. и еще двух лиц, обвинявшихся по ст. 209 (бандитизм) и ст. 162 (разбой) УК РФ.
Автор жалобы указал, что В., защищая К. по соглашению, нарушает порядок в судебном заседании, не подчиняется распоряжениям председательствующего и «вступает с ним в спор в присутствии присяжных заседателей». Защитник, кроме того, прерывает выступления свидетелей по делу, комментируя их с места, «допускает некорректные высказывания» в отношении допрашиваемых лиц, демонстрирует пренебрежительное отношение к участникам процесса. Во время же перерывов в заседании В. успевал консультировать двух других подсудимых – без согласия их защитников. Судье, сделавшему вывод о недостаточном знании адвокатом норм Уголовно-процессуального кодекса, пришлось неоднократно объявлять ему предупреждения о недопустимости подобного поведения. Но так как В. и после этого не исправился, у суда возникла необходимость отложить разбирательство с целью предоставления подсудимому времени на заключение соглашения с другим защитником.
Что касается конкретных претензий к поведению адвоката, то сообщалось: во вступительном заявлении перед присяжными он «дал оценку» прозвучавшему ранее вступительному заявлению гособвинителя. А во время заседаний В. выкрикивал требования (например, о внесении слов свидетеля в протокол), допускал шутки по поводу свидетельских показаний и некорректные высказывания в адрес самих свидетелей. «Досталось» от адвоката и стороне следствия: после изучения протокола следственных действий он «дал оценку грамотности следователя».
Сам В. посчитал, что выводы судьи носят оценочный характер и основаны на предположениях. А сделанные ему замечания защитник назвал «подавлением процессуальной активности» и способом «психологического давления». Вообще, обращение служителя Фемиды в адвокатскую палату, по его мнению, продиктовано тем, что «она ранее не сталкивалась с такой грамотной, активной, а порой и агрессивной защитой, которую продемонстрировал адвокат». Свою излишне напористую и эмоционально окрашенную речь в заседаниях В. вполне оправдал. В письменных объяснениях он отметил, что ни закон, ни КПЭА не запрещают использование «элементов юмора, метафор или гипербол, пауз или интонационных акцентов, цитат из популярной классики и иных приемов ораторского мастерства». Эти приемы защитник определил как «непременную часть искусства квалифицированного адвоката в подаче материала».
Он признался в критической оценке выступления гособвинителя, но уточнил, что «имел на это право» и не вышел за рамки корректности. Комментируя свой выпад в сторону следствия, В. также оправдался – следователь остается «процессуальным противником защитника», и нет ничего неуважительного в том, чтобы «напомнить» ему «об отсутствии иммунитета от уголовного преследования… например, при установлении фактов фальсификации доказательств». Сомнения судьи в знании им норм УПК защитник пояснил следующим оригинальным образом: он исходит из принципа «что не запрещено – то разрешено», а судья «толкует запреты ст. 335 и пробелы в УПК в соответствии со старой традицией правоприменения, давно утратившей силу». Примерно в этом же ключе В. отверг и все прочие обвинения.
Тем не менее квалифкомиссия палаты пришла к заключению о наличии в действиях адвоката состава дисциплинарного проступка. В свою очередь совет АП нашел, что оснований для прекращения производства в отношении В. не имеется. На заседании совета были, в частности, озвучены конкретные наиболее «острые» высказывания защитника. Так, по поводу следователя, занесшей в протокол слово «дигитал», он заметил: «Надо «диджитал», ну, она неграмотная немножко, ну что делать». А в заседании после предъявления гособвинителем свидетелю пистолета с глушителем В. заявил: «Прошу продемонстрировать прокурора, как он так состыковывает эту штуку, непонятно откуда взявшуюся». В другой раз после того, как свидетель затруднилась ответить на его вопрос, сославшись на двухлетнюю давность событий, адвокат парировал, указывая жестом на скамью подсудимых: «Если бы на другом месте вы два года были, то все бы хорошо помнили».
Совет АП посчитал, что все нарушения совершены В. неоднократно и «по грубой неосторожности». Он также принял во внимание не слишком впечатляющий стаж адвоката, исчисляемый с 31 января 2017 года. С учетом всех обстоятельств к нему применена мера дисциплинарной ответственности в виде замечания.
Читайте еще
влажность:
давление:
ветер:
влажность:
давление:
ветер:
влажность:
давление:
ветер:
